Об авторе
События
Книги

СТИХИ  
ПРОЗА
ПЕРЕВОДЫ
ЭССЕ:
– Poetica
– Moralia
– Ars
– Ecclesia
ИНТЕРВЬЮ
СЛОВАРЬ
ДЛЯ ДЕТЕЙ
АУДИОКУРСЫ

Фото, аудио, видео
Из ранних стихов
Дикий шиповник
Тристан и Изольда
Старые песни
Ворота. Окна. Арки
Стансы в манере Александра Попа
Стелы и надписи
Ямбы  
Китайское путешествие
Недописанная книга
Вечерняя песня
Элегии
Начало книги
Ямбы
(1984–1985)
Из песни Данте
...И мы пошли. – Maestro mio саrо,
padre dolcissimo, segnor e duca¹ !
Ни шагу дальше, в области кошмара!

Взгляни: разве по мне твоя наука?
О, я надеюсь: слово нам дано,
воды из глиняного акведука

стариннее; воды, в какую дно
просвечивает в озере, яснее.
Им все умыто и утолено.

Рука поэзии, воды нежнее
и терпеливей – как рука святых –
всем язвы умывает – все пред нею

равны и хороши; в дыханье их
она вмешается, преображая
хрип агонический в нездешний стих...

– Стой! – недосказанному возражая,
он говорит, – и у твоей воды
учись хоть этому: молчать. Сажая

свои неимоверные сады,
Садовник ли их менее жалеет,
чем ты? О, ум из нищенской руды,

что от тебя в плавильне уцелеет? –
И тут во мне погасло всё, и вдруг:
так головня бессмысленная тлеет –

и с треском разотрет ее каблук.
В собачий лай и шип многообразный,
как пес, вперед меня понесся слух.

Их было много. Край мой безобразный! –
их было столько, будто кроме них
(рептилии, да страх, да лай заразный)

никто не выпестован на твоих
пространствах достославных. Ширь славянства!
мне показалось: я среди живых...

Те скалятся, а те шипят; пространство
жалят, пугают и клыками рвут,
и постоянство лая постоянство

шипенья разряжает: ибо тут
мотком змеи в разинутые пасти
бес мечет. То-то благодарный труд.

О соловьи казенные... о сласти...
И, жвачкой жалящей уязвлены,
всё с новым воем издыхают власти:

Лови! он враг! он на врагов страны
работает! народное искусство!
должны, должны! а те, кто не должны!.. –

и снова гады их приводят в чувство.
– Я здесь таков, а был тебе знаком –
не узнаёшь? не без шестого чувства

в родном и светлом воздухе земном
я обитал; меня хрустальным звуком
Тот наделил, – и он вильнул хвостом.

– Иные здесь и не знакомы с луком
тех Дельф сверхзвуковых. Но я ловил,
ловил, бывало... – Шмяк! к зубовным стукам

в разинутую шавку угодил.
– В том мире, где наш семицветный спектр, –
он продолжал, – я совесть уходил,

как рыбу палкой: тоже мне, инспектор!
Другие хуже – я стоял на том.
Совесть же – видишь – биоархитектор:

она мне здесь и выстроила дом –
быть жвачкой несжираемой и лютой
для тех, кому служил я соловьем.

Друг красоты! единственной минутой
пожертвуй, чтобы надо мной рыдать,
скорее уж Кайафой, чем Иудой...

– Пора. – И мы пошли. И если вспять,
к знакомой змейке, чудно изумрудной,
еще искало зренье припадать –

передо мной был только путь подспудный.

¹ Maestro mio caro, padre dolcissimo, segnor e duca – Мой дорогой учитель, нежнейший отец, господин и проводник (ит.). Именования, с которыми Данте обращается к Вергилию.
Пятые стансы. De arte poetica
Элегия, переходящая в Реквием
Безымянным оставшийся мученик
 Из песни Данте
Элегия липе
Copyright © Sedakova Все права защищены >НАВЕРХ >Поддержать сайт и издания >Дизайн Team Partner >