Мне захотелось сразу же перевести статью, которую я сегодня прочла в итальянском ежедневнике Ilsussidario.net. Лука Донинелли ставит важнейший вопрос, о котором меньше всего думают, обсуждая терроризм: о повседневной жизни как высокой ценности и красоте. О том, что преступление совершает человек, который по тем или иным причинам не имеет жизни в себе. О том, что эту жизнь может уничтожить не только террор, но и безумная надежда на тотальный контроль над жизнью. Мысли о величии «просто жизни» посвящена книга Адриано делл’Aста «В борьбе за реальность». К русскому переводу этой книги (2013) мне довелось писать предисловие. Возможно, к идеям делл’Aста восходит упоминание итальянского журналиста о русской литературе как защитнице «просто жизни».
Человеческое существо не в силах пережить целиком негативный опыт. Но взрывы в Брюсселе, по всей видимости, опровергают эту очевидность. Что тут позитивного? Что найдешь в этой истории кроме отвратительного, невыносимого? Тридцать один невинный человек убит, десятки и десятки ранены, и после горя и плача почти несомненно остается страх. Избежать его невозможно.
Тем не менее, первая фраза остается верной. Нужно что-то узнать из опыта этого безобразия – и узнать, не откладывая на потом. Нужно понять, что люди, не способные жить нормальной человеческой жизнью, люди, не способные испытывать простые радости и огорчения, простые, человеческие, повседневные, обречены стать убийцами. Они не религиозные люди, как сами это утверждают: они люди, у которых нет жизни.
Жизнь была отнята у них давно, задолго до того, как появился ИГИЛ: они потеряли ее где-то там, где жизнь некогда была, но где всё это оказалось забыто.
Кем были эти люди в детстве? Их отцы и матери не смогли сделать жизнь местом жизни для них – потому что нельзя не напомнить: и они были чьими-то детьми, как мои дети, как детьми были бедные девочки, убитые в Таррагоне, и у них есть кто-то, кто по ним плачет, кто чувствует пустоту, которую оставила по себе их преждевременная смерть.
Я говорю это, потому что мы не должны позволить себе обманываться до такой степени, чтобы и нам не потерять нашу жизнь и потребовать каких-то невозможных средств защиты. Выражение «усилить охрану», «повысить безопасность» множество раз прозвучало в первые же часы. Но во что нам обойдется «поставить под охрану» все двадцать четыре часа, из которых складывается наш день? Аэропорты, автобусы, метро, супермаркеты, бары, магазины, такси, различные заведения, редакции газет, окна, кухни, детские наших детей. Как мы «повысим безопасность» морей? Железных дорог? Неба? Если мы откажемся жить, вот это и будет резонным выводом. Чтобы пойти за покупками на час, нам придется воспользоваться защитой вооруженного полка, бронированными машинами, снайперами на крышах. Потребуется организовать оперативные центры, чтобы держать под контролем переходы метрополитена, канализационные стоки, электропроводку и гидравлические системы – и всё это для того, чтобы добраться до булочной и сказать соседу: как дела?
Но мы не вынесем такого, просто потому что человек вообще больше этого. Потому что наша непобедимая сила в ней, в нашей обыденной жизни. Проснуться утром, умыться, пойти на работу или в школу, пройтись по набережной, зайти в магазины, решить, что сегодня будет на обед, поставить цветы в вазу – можно продолжать, страница за страницей, рассказ о красоте нашей бедной простой обыденной жизни.
Несомненно, случается и так, что смерть настигает нас в самом благополучном положении, во время самого спокойного и мирного положения дел. Но отказываться от этой красоты ради «повышенной безопасности» (к тому же неосуществимой) было бы самым тяжким преступлением. Мы должны понять огромную силу нашей жизни, ее способность победить любое чудище.
От «Войны и мира» до «Жизни и судьбы» великая литература не перестает складывать свой гимн во славу этой обыденности, бедной и немудрящей, но способной победить, в конце концов, Наполеона и Гитлера и противостоять бесчеловечности тех, кто объявляет себя нашим другом, потому что он может забрать у нас всё.
Я думаю, что страшная фраза Христа «Любите врагов ваших» имеет в виду и это: не переставайте любить жизнь даже перед лицом тех, кто хочет ее отнять, не переставайте любить жизнь, даже если это жизнь ваших врагов. Перед лицом почти невыносимого горя этих часов я хочу вспомнить один эпизод из Евангелия:
«Выйдя из синагоги, Он вошел в дом Симона; теща же Симонова была одержима сильною горячкою; и просили Его о ней. Подойдя к ней, Он запретил горячке; и оставила ее. Она тотчас встала и служила им» (Лк. 4:38-39).
Встала и служила им. Стала им прислуживать. Вот чудо. Женщина принялась делать то, что делала бы в любом случае, потому что это ее жизнь, это красота ее нормальнейшей, простой жизни (только глупец не понимает, как это красиво: прислуживать).
Перед болтливым и запутанным ужасом людей без жизни, без удовольствий, без радости, будем – продолжая жить нашей жизнью – защищать эту великую силу, эту красоту, которую мы часто замечаем только тогда, когда вот-вот потеряем ее навеки. |
