«Надежда на что? На то, что все будет хорошо? Я думаю, что это как раз та самая иллюзия. Может быть, до последнего твоего часа ничего хорошего и не будет. Но это не значит безнадежности. Надежда связана с другим. Я бы сказала, что надежда связана с тем, чтобы не забывать о смысле: что у всего есть смысл, и что этот смысл – прекрасный. И что в этом смысле есть какая-то любовь – к тебе лично и ко всем другим. И если теперь мне, в данный момент, закрыт этот смысл, отвернуться и сказать: «Его нет!» – вот это и значит предать надежду... В самом тяжелом положении, когда кажется, что все абсолютно несправедливо – против тебя или против твоих понятий о добре – сохранить вот эту вот догадку, что во всем этом есть какой-то смысл, какой-то замысел, который рано или поздно, наверное, ты откроешь.
...Самое большое, что мы можем дать другим в смысле надежды, – это самих себя. Когда ты видишь человека, который чем-то увлечен, который не придавлен к земле, у которого что-то впереди и выше, – вот он, конечно, и другим может внушить эту надежду... Надо видеть, потому что жить среди потухших людей, надо быть сверхчеловеком, чтобы выдержать такое. Так что общество нужно, нужны редкие встречи, а еще лучше и не очень редкие... И я очень желаю всем встречать, во-первых, таких людей и, во-вторых, самим быть для других вот такой встречей – чтобы, поглядев на этого человека, ты думал: «А ведь неприлично говорить, что ничего не может быть! Как-то неприлично...» |
