...Люди, успевшие повзрослеть до революции, до конца жизни оставались ощутимо «другими». Грандиозная машина перевоспитания с ними так до конца не справилась (а весь Советский Союз был своего рода воспитательным домом, что сразу же замечали приезжие, не привыкшие, чтобы их везде и всегда воспитывали). Мне довелось это наблюдать: мы были последним поколением, знавшим «досоветских» людей. Меня всегда к ним тянуло. Чем они отличались? Совсем просто: у них была душа, и они с ней общались. Советский человек свою душу сдал в какую-то инстанцию, делегировал. У них («бывших») были свои взгляды, неожиданные слова, реакции и суждения, ставящие в тупик «нового» человека, – и какое-то спокойствие, которое «советским» не давалось. Точка опоры была у них внутри. А в «новых» всегда было что-то шальное. В старости это стало особенно очевидно: старые люди обыкновенно тем и занимаются, что разговаривают со своей душой, а им оказалось не с кем поговорить. Я думаю, мы все – кроме блаженных - несем в себе этот советский невротизм: какую-то дыру внутри на месте точки опоры...
См. полный текст в разделе Интервью. |
|
