| | Историю европейской культуры, от Сократа до немецкого нацизма и практического социализма, Тиллих описывает как историю мужества, противостоящего тревоге человеческого существования. Культура почти отождествляется с мужеством. Собственно, культура, как получается из очерка Тиллиха, есть выработка разнообразных механизмов, институтов противостояния угрозе Небытия – или создание защищенных от него зон. И здесь культура не так уж отличается от невроза, который, в проницательном анализе Тиллиха, строит себе защитные крепости от фундаментальной Тревоги, заслоняя ее конкретными невротическими страхами. Разве что невротические крепости менее реалистичны. Но такими же нереалистическими выглядят и культурные крепости – обряды, государственные установления, этикет – для взгляда со стороны, для представителя другой культуры, для вольтерова дикаря и для Льва Толстого.
Но кроме построения защитных зон и крепостей, культура противостоит небытию и другим путем – собственно путем мужества, то есть принятия угрозы и тревоги небытия на себя. Эта работа культуры и дает систему этических ценностей. История, по Тиллиху, выглядит так: общая, онтологическая угроза Небытия, Ничто, поворачивается к человеку то одной, то другой своей стороной – и порождает «эпохи тревоги», переломные эпохи истории, в которых рождается новое мужество, отвечающее этим разным обликам или ликам Тревоги: мужество принять на себя угрозу судьбы и смерти (конец античности); угрозу вины и осуждения (конец Средневековья); угрозу тотального сомнения и бессмысленности (конец Нового времени). |
|
