Да молчит всякая плоть человеческая
и да стоит со страхом и трепетом
и ни о чем земном в себе не помышляет:
ибо Царь царствующих
и Господь господствующих
идет на заклание
отдать Себя в пищу верным.
Предваряют Его сонмы Ангелов
со всеми Началами и Властями:
многоочитые Херувимы
и шестикрылые Серафимы,
закрывая лица свои и воспевая песнь:
Аллилуиа, аллилуия, аллилуия.
Нынешняя песнь начинает с того, что призывает молчать «всякую плоть человеческую» и стоять в «страхе и трепете», ничего земного в себе не помышляя. Участники литургии здесь – свидетели таинства, невидимого шествия Небесных сил к совершению Жертвы, напоминающего о пророческих видениях. Эта Песнь приношения говорит не о моменте победы и триумфа: Принесение Жертвы здесь еще предстоит: Царь царствующих идет, чтобы принести ее, отдать Себя на заклание и – переводя буквально – на съедение верным. Ангельские силы, которые в других песнопениях «сопровождают Его», здесь идут перед Ним. Замыкает шествие Сам Господь. «Царь всех» из «Херувимской», «Царь славы» из «Сил небесных» здесь именуется еще торжественнее: «Царь царствующих, Господь господствующих». Этот оборот, характерный библейский гебраизм (типа «небо небес»), как бы превосходная степень существительного («самое небесное небо», «самый царствующий царь»), здесь звучит еще и как напоминание о том, что над всякой земной (человеческой, смертной, плотской) властью есть Власть небесная. Ангельские силы перечислены по именам: из девяти ангельских чинов названы пять, и последними – ближайшие к Богу «многоочитые Херувимы» и «шестикрылые Серафимы» из видения пророка Исаии (Ис.6, 2 – 3). Вся эта песнь – как видение в словах. |
