Каждую из Заповедей блаженств он принимал безусловно, он их любил. Не знаю, что скажет статистический прихожанин, если его спросят: «А ты, лично ты хотел бы для себя такого блаженства – быть плачущим? Или изгнанным?» Веня хотел. Темы жалости, милости к падшим и добровольного унижения – его темы. Земная судьба Христа, распятие – то, чем он был занят постоянно. Он говорил об этом так, как если бы это случилось вчера. Была ли так же реальна для него тема Воскресения? Думаю, нет. Однажды я ему сказала: «Мне кажется, ты дочитал до Страстной пятницы, а дальше не читал». На что он мне сказал: «А ты прочитала Рождество, а потом сразу Воскресение».
Вы знаете, анонимных старых мастеров часто называли по сюжетам: «Мастер Страстей», например, или «Мастер Благовещения». Вот, по моему впечатлению, Веня и был художником Страстей – или созерцателем «Снятия со Креста». В рембрандтовском исполнении. |
