Я думаю, каждый, кому довелось встретить отца Романо, стал счастливее. С ним хорошо. Мир был бы неприютнее, жесточе и скучнее, если бы в нем не было возможности когда-нибудь еще раз встретить отца Романо. Думая о предстоящей встрече с ним, я уже издали чувствую это ровное светлое неунывающее тепло, которым полны все его движения, слова, интонации, его шутки и серьезный взгляд его голубых глаз.
Впервые мы встретились с отцом Романо, когда готовился том «Францисканского наследства» на русском языке. Участие в переводе первых францисканских памятников само по себе было для меня подарком. Встреча с отцом Романо была, вероятно, моей первой встречей с католическим священником. Одного его взгляда и пары шуток хватило, чтобы мои страх и неловкость перед еще незнакомым миром развеялся навсегда. Отец Романо был родной. Отец Романо полюбил ту Россию, которую совсем мало знали в те послевоенные времена не только в Италии и вообще в Европе – но и в самой России, которая называлась тогда РСФСР. Христианская Россия, которую открыл для себя отец Романо и которую он стал открывать Италии, была в это время гонима, замолчана, изгнана, забыта. Эту русскую реальность уже десятилетия истребляли разными способами. Отец Романо знал, что она жива и что ей есть что сказать миру. Его любовь собрала вокруг себя многих! И она не устает. В изданиях «Матренина двора», в журнале «Новая Европа», в постоянных встречах в Сериате, дружеских и исследовательских, возникают все новые темы и новые имена. И может быть, сейчас эта любовь и надежда на настоящую христианскую Россию еще важнее, чем во времена гонений – или она по-новому важна. Мы живем в ощущении, что это может быть утеряно – совсем в других обстоятельствах, чем прямая идеологическая вражда.
У нас любят говорить о «России, которую мы потеряли». Христианская бодрость отца Романо и его учеников и последователей призывает думать о другом: о России, которую мы найдем.
Я счастлива, что могу поздравить любимого отца Романо с таким славным юбилеем, выразить ему хотя бы крупицу той благодарности, которую к нему испытываю, и пожелать ему светлых лет – как принято у нас, «Многая лета».
Опубликовано по-итальянски в журнале "Nuova Europa". |
|
