Благодарю Тебя за снег,
за солнце на Твоем снегу,
за то, что весь мне данный век
благодарить Тебя могу.
Передо мной не куст, а храм,
храм Твоего КУСТА В СНЕГУ,
и в нем, припав к Твоим ногам,
я быть счастливей не могу.
Это стихотворение Леонида Аронзона Петя (отец Петр Скорер) особенно любил. Он сразу же «списал слова», как только я их ему прочла в первый раз. Оно про его жизнь.
Так он и видел людей, вещи, растения, зверей. Не кот, а храм Твоего кота. У самого Аронзона это, похоже, – о внезапной эпифании, «внезапной нежности припадок». У Пети так шла вся жизнь. Кто видел эту благодарность и это счастье в его глазах, многое увидел.
Один раз такой его взгляд я поймала на выпускном вечере в Эксетерском Университете, где он в то время был главой Славянского департамента: он глядел вслед своим уходящим студентам. Они уже не видели, как он на них смотрит. Иногда в этом взгляде было еще и очень внимательное участие – участие, не сострадание. Так он стоял и смотрел на моего умирающего кота Шарля в Азаровке. Кот умирал долго, и Петя приехал, наверное, в предпоследний день его жизни.
– Я заметил, – сказал он, постояв над котом, – что умирающего, человек это или животное, окружает ожидание. Такое большое (показал руками) ожидание. Я много такого видел.
– Ожидание чего? – спросила я.
– Наверное, окончательного согласия.
Мы дружили с ним и с Ириной много лет. Впервые встретились в Москве, на домашних еще полусекретных встречах владыки Антония. Петя в тот раз сопровождал его в качестве дьякона.
Когда он поглядел на меня и улыбнулся, я стала оглядываться, ища: кто же это, так знакомый и дорогой ему? Не я же. И спросила, не принял ли он меня за кого-то. «Нет, – сказал он, – ты Оля, я знаю».
С тех пор мы столько раз гостили друг у друга. Я у них в Эксетере и Лондоне, они у меня в Москве и Азаровке. Я сейчас так и вижу его здесь, в саду, то у одного, то у другого дерева, в полном восторге от каждого. Как с ним было хорошо и просто. И понятно, что нет вещей, в которых мы всерьез разойдемся.
Слава Богу, что он умирал, окруженный родными и друзьями, которые, как пишут из Англии, пели для него, когда его окружало это большое ожидание. |
|
