Издательство "Арт-Волхонка" подготовило два прекрасных издания: книгу стихов Ольги Седаковой "Сад мирозданья" и подборку ее переводов из Филиппа Жакоте "В комнатах садов". Переводы Ольги Седаковой стихов французского поэта уже публиковались, и любимы читателями, а вот отдельным изданием выходят впервые. Впрочем, сказать, что это отдельное издание будет не совсем верно: они были задуманы вместе с книжкой стихов самой Ольги Седаковой московским художником Татьяной Ян.
***
Мысль о книге, в которую собраны мои стихи о саде, принадлежит художнику Татьяне Ян. Художнику и – как и я – хозяйке и работнице деревенского сада. Мы выбрали стихи, в которых сад присутствует явно. Во многих других он как бы держится в уме. Дневной, ночной, видимый, невидимый сад…
Азаровка – заокская деревня, где и расположен мой сад. Посвященные Азаровке стихи теперь можно читать как поминальные. Всего этого больше нет, оно исчезло на моих глазах. Вся заповедная глушь истреблена несчетными котеджными поселками с названиями, которые стыдно повторять. Уцелел пока мой сад.
Слова живут по-другому, когда их видит художник. С образами Татьяны Ян словам всегда хорошо.
***
Стихи Филиппа Жакоте, признанного и во Франции, и во всей Европе «живым классиком», – трудная задача для переводчика. Русский поэтический язык еще не приготовил места для такого письма. Может быть, поэтому с поэзией Жакоте в России еще мало знакомы. То, что он пишет, – это лирика времен общего недоверия к лирике; это новая поэтичность, строго следящая за тем, чтобы все, что в старой поэтичности стало звучать недостоверно, было решительно удалено из словаря и – главное – из самого настроения автора. А этих «склеротических сгустков», словами Ю. Н. Тынянова, в крови поэзии так много! Но и самый побег от «старой поэтичности» вниз – в сверхпрозаизмы, в пародию, в грубую, агрессивную и снижающую манеру речи – уже давно стал тривиальностью. Есть другой, как будто противоположный, вектор побега – в сторону: намеренное косноязычие, «минимализм», выброшенные наугад словесные камушки, сложить которые в некоторый смысл передоверено читателю. У Жакоте нет ни того, ни другого. Его речь остается высокой по своему смыслу, благородной и достаточно «правильной», внятной. Но она прошла через особую современную взыскательность. Она совсем скромна. Так скромна, что Н. А. Струве называет Жакоте «протестанским апофатиком». Моя переводческая работа состояла по существу в отсечении ложных и привычных для русского переводчика движений: подобрать более «сильное», более жесткое или, наоборот, более «красивое» и редкое слово, педалировать ритмы и созвучия… Скромная глубина Жакоте – вот что мне хотелось сохранить.
Для меня огромная честь и радость, что наши переводческие отношения не совсем односторонни: Ф. Жакоте опубликовал свой перевод одного из моих стихотворений. |
