| Отец Александр Шмеман и поэзия1 | | Не бумажные дести, а вести спасают людей. | | О.Мандельштам | Русские поэты писали о «веселом имени Пушкина», которым можно аукаться в наступившей темноте. Отец Александр, его мысль, его письмо, его образ исполнены той же силой, разгоняющей тьму, духоту, запуганность, запретительство и зловещую косность, всю эту тяжелую среду, так хорошо нам, увы, знакомую, в которой человеческая мысль и человеческое чувство не могут шелохнуться. Это сила тайной (то есть, таинственной, на славянском языке) свободы. Этой силой одарены великие стихи – и глубокое богословие. Они являются к нам с этим даром – и раздают его, как в стихах Пастернака:
Как будто вышел человек
И вынес, и открыл ковчег
И все до нитки роздал.
Почти все стихотворные строки, которые вспоминает о. Александр в своих «Дневниках», – о свете, об особом, играющем свете:
Бывает такое небо,
Такая игра лучей…
Но реял над нами
Какой-то особенный свет,
Какое-то легкое пламя,
Которому имени нет…
О странной легкости, которая сильнее вещества, сильнее горя. О спасении, которое сильнее гибели. Это весть, которую несла ему поэзия. Эту весть – наверное, еще прежде поэзии – несла ему литургия. И множеству церковных людей, запутавшихся в тяжелых и темных аллегориях и «символиках», в тысячах «нельзя» и «следует», он распахнул дверь в этот ее первый свет, первое дыханье.
О. Александр множество раз благодарил поэзию (русскую поэзию прежде всего, но не только; мы видим в «Дневниках», как внимательно он читает и французских, и англоязычных поэтов), благодарил учителей, открывших ему поэзию. Нужно ли говорить, как благодарны ему те, кто занимается стихом как делом своей жизни – и кто вряд ли надеялся услышать когда-нибудь от иерея и богослова такое глубокое оправдание и благословение поэзии. Такое понимание и приятие ее существа, ее вести, какие нечасто встретишь не только у критиков, но и у самих стихотворцев.
И возвращаясь к Пушкину. Ум Пушкина – редкий дар русского человека, как замечает о. Александр, – близок светлому и гостеприимному уму о. Александра. Ум, который не противопоставлен поэзии, но с ней и в ней противопоставлен всем видам безобразия и ложной мудрости – как заключил свою «Вакхическую песню» двадцатишестилетний Пушкин:
Да здравствуют Музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма! | | 2008 |
| | 1 Написано для конференции, посвященной памяти о. Александра Шмемана (Париж, декабрь 2008 года). | |
 |
|
