| Поль Клодель |  |
| Река | Выразить реку с ее водой – это нечто:
это не что иное, как огромное непобедимое влеченье
И не что иное – на карте или в мысли – как все
без пропусков: поглощенье
Явного и вероятного по ходу теченья.
И никакой задачи, кроме горизонта – да моря где-то
вдали, как счастье.
И соучастье рельефа в этом весе и страсти.
И одно усилие – кротость, и одно терпение – связь,
и одно орудье – разум,
и одна свобода, и она не иное,
Как вечно впереди меня идущая встреча
с неизбежностью и строем.
Не шаг за шагом, но всей массой сразу,
всей, какая растет, тяжелеет, идет.
Материк за мной: захваченная мыслью земля дрогнула
и двинулась вперед.
Всеми точками своего бассейна – а это мир – и всеми
фибрами своего дыханья
Река созывает к себе все, что необходимо
для нарастанья.
Грохочущий каменистый поток – или ключ
с целомудренных гор,
сверкающий в череде святых теней,
Или настой пахучих болот, от которого овцы
делаются жирней, –
Главный замысел, сколько хватает глаз,
обогащается от случайностей и противотоков.
И артерия бредет путем своим, не беспокоясь
фантазиями притоков.
И вертит мельницы, и города на ее берегах –
один за другим – становятся прекрасны и объяснимы.
И тащит всей силой весь этот мир,
судоходный, плавающий и мнимый.
И последний порог, как первый, как все, преодоленные
в свой черед,
Волей всей земли, идущей за ней, –
не сомневайтесь, она возьмет!
О Премудрость, однажды увиденная! Разве не за тобой
я пустился в путь с юности моей начальной?
И когда я сбивался и падал, разве не ты поджидала меня
с улыбкой терпящей и печальной?
Чтобы снова мало-помалу я встал, преследуя
непререкаемое твое молчанье.
Это ты была, в час спасения моего, это лицо твое,
высокая дева, первая, кого я встретил в Писанье!
Ты, как второй Азария, взявший Товию в свое попеченье.
Стада твоего из единой овцы ты не покинула ни
на мгновенье.
Сколько же стран мы вместе минули! сколько
происшествий и лет!
И после долгой разлуки – радость этих встреч, светлей,
чем свет!
И вот уже солнце так низко, что можно, кажется,
дотянуться рукой.
И так длинна твоя тень, что, как сама дорога, ложится
за тобой.
Сколько хватает зренья, лежит она за тобой, и она –
твой след.
И для того, кто глаз с тебя не сводит,
нет головокруженья и сомненья нет.
Лес или поле, превратности разных мест, ливень,
завеса дыма –
Все в присутствии лица твоего делается золотым
и различимым.
И я всюду пойду за тобой, как за матерью боготворимой.
| |
 |
|
