| Эзра Паунд |  |
| De Ægypto | Я, воистину я, – тот, кому известны дороги
В небесах, и ветер, соответственно, – мое тело.
Я воочию видел Владычицу Жизни,
Я, воистину я, – летящий в облаке ласточек.
Серы и зелены ее одеянья,
Влачась в широком ветре.
Я, воистину я – тот, кому известны дороги
В небесах, и ветер, соответственно, – мое тело.
Manus animam pinxit.
Перо мое в руке моей,
Дабы написать благоприятное слово…
Уста мои – дабы возвестить чистое пенье!
Кто имеет уста воспринять его,
Песнопение Кумского Лотоса?
Я, воистину я, – тот, кому известны дороги
В небесах, и ветер, соответственно, – мое тело.
Я – пламя, восстающее в солнце,
Я, воистину я, – летящий в облаке ласточек.
Луна на челе моем,
И ветры под языком моим.
Луна – жемчужина в водах сапфира.
Прохладны в пальцах моих быстрые воды.
Я, воистину я, – тот, кому известны дороги
В небесах, и ветер, соответственно, – мое тело.
| | Из книги A Lume Spento, 1908 |
| | В первой публикации название было «Ægypton». О «Египте», или «Египетское». Египет, сын Бела, царя Аравии, завоевал страну, которая была названа его именем. Стихотворение написано под влиянием прозы Д.Г. Россетти, «Рука и душа» («The Hand and Soul»). Оттуда заимствовано латинское изречение Manus animam pinxit – «Рука нарисовала душу» (лат). Владычица Жизни у Паунда напоминает Душу в этом рассказе Россетти, также одетую «в серое и зеленое». Просодия и стиль стихотворения (такие конструкции, как I, even I) носят библейскую окраску, и в этом тоже усматривается влияние Россетти, так как эта конструкция встречается в сонете «Выбор» (книга сонетов «Дом жизни», LXXIII). | |
 |
|
